офф: да что ты оо
На несколько долгих секунд повисло молчание, а затем целитель радостно завопил:
- Паутина! Да-да, паутина! Точно! Она самая! – Папоротник хотела было подумать, что это забавно, но тут же склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Дурмана, уже устыдившегося своего восклицания и сумрачно отправившегося в дальний угол палатки за паутиной. Она не заметила его неловкости – её заняли уже довольно привычные мысли, посещавшие её всякий раз, когда она, в свою очередь, посещала жилище целителя или просто видела где-нибудь пропахшую травами мордочку с едва заметным особенным выражением – где-нибудь, на краю уха, в ней прятался шёпот нездешнего ветра, а где-то в глубине глаз – взгляд на синие звёзды. Ей было хорошо известно это чувство – им, этим котам, этим кошкам с серебряной пылью на лапах рассеянных душ, звёзды были и ближе, и ярче, и внятнее. Они умели читать в их немом узоре и слышали их слова. Они ночами – пусть не всегда, пусть хоть раз в месяц, пусть – да, да! – перед тяжёлыми общими испытаниями, - бегали по звёздным дорожкам, и высокая вечная трава касалась их лап. Они приносили пыльцу этих трав с собой – и в кому-то обычном запахе трав Папоротник вечно болезненно ощущала запах другого, ей недоступного мира.
Да, она завидовала целителям. Завидовала давно, безутешно, глубоко ощущая несправедливость подлунного мира – ей было дано почти всё, на что её огромные и узкие глаза открывались шире и вспыхивали восторгом – почти, потому что она, распроклятущая земная кошка, была воительницей!..
Да, это был каприз. Не более... А может и более. Но каприз этот, изгибаясь в мыслях упрямой дугой, раз за разом заставлял её выть от несправедливости и обиды. Она спрашивала у звёзд: «Почему? Почему не мне?» - и те молчали, потому что для неё были плоской блестящей картинкой. Пусть даже и разрисованной прозрачными краскам сказок. Этого она не могла простить вечно баловавшей её судьбе.
...Возвращаясь из сумрачных недр палатки, целитель краем чёрного уха уловил её речи, которыми она надеялась не только утешить его тревогу, но и, в самых сладких уголках мечты, смирить его гнев. Однако отреагировал он на них неожиданно.
- От усталости?! – Дурман распушился, и взгляд Папоротника нырнул в его зелёные глаза, будто не ожидав, что они вдруг станут чем-то напоминать два зелёных колодца. - Послушай, кошка! Откуда тебе знать? Ты никогда не получала посланий от Звездного племени!
Целитель теперь почти кричал. Дыхание его, ставшее частым и горячим, вдруг странно обожгло Цветку нос, она чуть отпрянула назад, и её глаза распахнулись – она чувствовала, как в их уголках щипуче скапливаются слезинки.
Ей было обидно, хоть и в самом деле плачь. Так обидно, что в глубине её, где-то в животе, поднялась солёная, аквамариновая волна и бросила кровь в мордочку, вставая в горле острым комком. И обижалась она не на Дурмана, который был, в общем-то... прав. Нет, - на мир, на предков, одаривших её славным именем «Кошка!» и превратившим в мускулистую машину по обороне внешних рубежей. Обида, вскипев в ней, горячной, как котёнок, захлестнула иные мысли и заставила напрочь позабыть о том, что целитель говорит о грозе для племени, а то и для всех племён.
«И в сама деле, откуда мне знать? – горько подумала она, приподнимая края губ вверх, как всякий раз, когда ей было больно.
- Ты никогда не получала посланий от Звездного племени!.. – ещё раз отдалось в ушах.
«О, как страшно... – этим словом она мысленно заменила производное от “боль”, - Никогда».
Мир был немного синим. Обида или просто боль, но сейчас ей было не до чего – и она в лёгком тумане выслушала его новые слова:
- Тебе никогда не понять, но уверен, что эти сны от них. Даже более того... я ЗНАЮ это!
Папоротник пропустила мимо ушей последние слова, услышав лишь обрекающие – после холодной пощёчины слов «Ты никогда...» - тяжёлые, успокаивающие слова «Тебе никогда не понять», сказанные просто, мимоходом - ему было всё равно - и он был абсолютно прав в этом - что для неё они важнее прочих.
О, как справедливо!..
Но потом, когда вся фраза кота дошла до неё, она сквозь обидную пелену ощутила робко трепещущее восхищение – даже теперь оно не оставляло её.
«”Знаю”. Вот ,смотри, видишь – перед тобой кот, который ЗНАЕТ. Как странно и... Смотри, смотри, запоминай!..» - болезненно думала она, молча глядя в чёрные блестящие лапы и чувствуя, что они кажутся ей чем-то большим, нежели просто лапы кота. Слова-мысли в её голове лились – вероятно, от ещё не прошедшей обиды – таким лёгким потоком, что она удивилась.
Отредактировано Цветок Папоротника (24.02.2013 19:00:04)
